«Стартапов, ориентированных на масс-маркет, на каждого из нас, в России очень мало»

Недавно завершился конкурс-акселератор для технологических стартапов GenerationS-2014. Почти две тысячи проектов сражались за обучение лучшими экспертами и за контакт со всеми ключевыми российскими инвесторами. По итогам акселерации было выбрано четыре победителя по направлениям: IT, Industrial, BiotechMed, Cleantech. БГ поговорил с директором департамента инновационных рынков РВК Гульнарой Биккуловой о том, как стартапы и новые технологии развиваются в России, сложно ли им привлечь инвесторов, и почему через 10 лет людей заменят интерактивные роботы.

— С чем связано развитие стартап-индустрии, почему это стало модным?

— Стартапом называется определенный вид бизнеса — это молодая компания, которая находится в поиске своей бизнес-модели. В России этот термин применяют по отношению к технологическим компаниям, которые используют некие интеллектуальные ресурсы и технологии для того, чтобы создать продукт, который будет востребован рынком. Действительно, в последние 3-4 года такое явление как стартап стало очень популярным в России, особенно в Москве. Это случилось в том числе благодаря большой пиар-машине, которая была запущена. Волну подхватили СМИ, появился новый интеллектуальный герой, так сказать, работник интеллектуального труда. Для многих молодых людей карьера «стартапера» очень быстро стала серьезной альтернативой работе в большой корпорации или государственной структуре. Стартапы — это продукт российской венчурной отрасли. Для их развития были созданы технопарки, инкубаторы, акселераторы, целая система по производству технологических бизнесов, интересных для инвестирования. Но в целом стартапы — это скорее «московская тема», которая постепенно начинает идти в регионы.

— Насколько в России развита робототехника? Например, я знаю, что в Таиланде есть кафе, где работают только роботы. Россия отстает в этом плане от других стран?

— Говоря про роботов, мы обычно представляем себе андроидов из фантастических фильмов. В реальности роботы давно присутствуют в нашей жизни в виде интеллектуальной бытовой техники, программ распознавания речи и образов, встроенных в наши телефоны, систем управления самолетами, машинами и т.д. Роботы давно применяются в военной промышленности, на больших и малых предприятиях.

Еще немного, и летающие дроны будут использоваться в качестве курьеров, а наши «умные» квартиры будут лучше чувствовать и анализировать наши желания, чем мы сами. Российские разработки традиционно направлены на решение задач больших компаний и корпораций, а также оборонной отрасли, поэтому любые разработчики надеются, что их проект купит большой бизнес. Эти надежды вполне оправданны, у нас в стране исторически существует хороший инженерный и научный потенциал для таких стартапов, да и текущая экономическая ситуация заставляет российские корпорации серьезно думать о повышении своей производительности и эффективности.

Это дает возможности для российских разработчиков робототехнических решений. Проектов, ориентированных на масс-маркет, на каждого из нас, к сожалению, очень мало, и здесь российские разработки существенно уступают своим международным конкурентам.

— Сам потребитель готов к новым технологиям?

— В целом, российский потребитель готов платить большие деньги за новые технологии. Если посмотреть на рынок смартфонов, тут мы впереди планеты всей. В России дорого жить, поэтому наш потребитель привык к достаточно дорогому образу жизни, и приветствует новые технологии, сколько бы они ни стоили. Имидж — все.

— Сколько времени должно пройти, чтобы новые технологии и проекты вышли на массового потребителя?

— Этот цикл отличается для разных технологий и разных рынков. Он включает в себя создание продукта, и в некоторых отраслях, например, в медицине, только эта стадия может занять более 10 лет. Далее, собственно, продвижение в умы и сердца потребителей, сначала через «гиков» — тех людей, которые увлечены новыми технологиями и готовы пробовать все новое. Только потом инновации становятся масс-маркетом. В некоторых отраслях такой цикл может равняться жизни одного поколения.

— Государство оказывает помощь молодым предпринимателям?

— Да, государство помогает, у него нет другого выхода. В России технологическое предпринимательство зародилось только в начале 90-х годов. Поскольку мы — часть глобального мира, у нас нет возможности ждать, пока сменится несколько поколений и появятся люди, которые не боятся создавать бизнес. Поэтому государство активно участвует в формировании среды, создавая специальную инфраструктуру для «выращивания» бизнесов.

В России есть инкубаторы — это некие объекты, в которых бизнесы должны зарождаться. Есть технопарки — это комплексы, в которых предприниматели могут арендовать помещения по льготной ставке с технологиями, необходимыми для конкретного бизнеса. Акселераторы — это программы, которые помогают бизнесу развиваться гораздо быстрее, чем если бы это происходило естественным эволюционным путем. Акселератор собирает ресурсы, необходимые для развития бизнеса, — например, опытных людей, которые могли бы помочь молодому предпринимателю восполнить недостаток собственного опыта ведения бизнеса. Кроме того, существует большое число образовательных программ для стартапов в Москве и в регионах.

— Что необходимо сделать молодому предпринимателю, чтобы его заметили?

— В России проходят десятки конкурсов, в том числе, которые мы поддерживаем. Существует крупнейший федеральный акселератор GenerationS. Для любого стартапа участие в одном из таких проектов — это некий лифт, с помощью которого можно быстро попасть в сферу интереса инвесторов. Также в России существует достаточно развитая система поддержки инноваций. В каждом регионе есть технопарки и инкубаторы. При университетах есть центры поддержки предпринимательства. Все эти региональные центры сотрудничают с нами и между собой. Мы всегда в курсе того, что происходит в регионах и обычно видим интересные проекты на ранних стадиях.

— Есть ли в России успешные проекты, которые вышли из стартапов?

— Если говорить про проекты с большой историей успеха, таких пока мало, так как венчурная отрасль в России очень молода. Но это вопрос времени. На сегодня можно привести в пример несколько компаний, вышедших из стартапов. Это LinguaLeo — сервис для изучения иностранных языков. Компания учувствовала в одном из конкурсов стартапов, после чего стала динамично развиваться в России и на международных рынках, получила инвестиционную поддержку. Также это компания «Кнопка жизни» — система датчиков для пожилых людей, оказавшихся в критических для жизни ситуациях. «Кнопка жизни» тоже начинала с конкурсов, а сейчас успешно развивается и привлекает инвесторов. В России каждый год заключается несколько сотен инвестиционных сделок. Для любого молодого проекта факт получения инвестиций — это уже определенный успех, доказательство веры инвестора в его потенциал.

— Почему молодым стартаперам и ученым необходимо помогать не только деньгами?

— Зачастую предприниматель в наукоемких отраслях — это ученый или сотрудник НИИ, часто в возрасте, и очень часто без предпринимательского опыта. Он знает, как разработать отличную технологию, но, к сожалению, не знает, как сделать продукт и преподнести его миру. В нашей отрасли существует такое понятие как «смарт мани» — умные деньги. Когда инвестор помогает не только финансами, но и советами. Считается, что для венчурных проектов знания, опыт и связи, которые инвестор может принести в проект, гораздо важнее просто денег.

Задача GenerationS схожая — научить инвесторов и предпринимателей работать вместе и создавать успешные проекты. В этом году на участие в GenerationS поступило почти две тысячи заявок, из них больше 200 проектов прошли акселерацию. К работе со стартапами мы привлекли более 400 сильнейших менторов и экспертов, которые помогали командам развиваться и находить стратегических партнеров и инвесторов. Все проекты очень сильно выросли за период акселерации: кто-то поменял бизнес-модель, кто-то нашел первых клиентов и начал зарабатывать, кто-то начал масштабирование бизнеса в другие регионы и страны. Сейчас большинство финалистов находятся на стадии активных переговоров с инвесторами, можно говорить о первых сделках.

— В сегодняшней экономической ситуации инвесторы заинтересованы вкладывать деньги в стартапы?

— Венчурный рынок живет циклами. В ходе первой части инвестиционного цикла, которая длится 3-5 лет, инвесторы вкладывают средства в создание своего портфеля компаний. Дальше они начинают развивать его, то есть помогать компаниям, которые финансируют, расти и добиваться успехов. Уже в прошлом году венчурный рынок, который до этого рос впечатляющими темпами, замедлил свое развитие. У большинства фондов заканчивается первая часть цикла, денег остается мало. Инвесторы осторожнее выбирают компании для своих вложений. Новые фонды, конечно, появляются, но не так активно, как это было на протяжении последних нескольких лет. В этом году этот тренд сохранился, плюс наложилась макроэкономическая ситуация. Раньше западные инвесторы довольно активно инвестировали в Россию, а в этом — делают это осторожно.

— В этом году в конкурсе-акселераторе GenerationS четыре победителя. Расскажете про них?

— С удовольствием. В каждой из этих команд есть очень сильный лидер. Проект Kera-Tech, лидер — Анна Линник, представляет Кемеровский университет. Технология получения высокобелковой кормовой добавки из отходов птицеперерабатывающей промышленности, это безотходное производство. Анна Линник — очень интересная девушка, абсолютно все инвесторы отмечали ее безусловный лидерский потенциал. Будучи довольно молодой, она собрала команду со всей страны — явно умеет убеждать, что очень важно для любого лидера проекта. Сейчас у проекта Kera-Tech есть договоренности с несколькими птицефабриками на создание пилотных проектов. Надеюсь, что когда-нибудь мы узнаем об Анне Линник не только как о подающем надежды ученом, но и как о большом предпринимателе.

Проект VeeRoute. Лидерами команды стали братья Кудиновы, это такой семейный стартап. Проект представляет из себя сервис по оптимизации логистики. Разработанные алгоритмы позволяют в реальном времени планировать маршруты для 10 000 адресов, что экономит клиентам с автопарком, например, в 100 машин до 2 млн рублей ежемесячно.

Компания «Наносерв». Ее харизматичный лидер Елена Левина уже в течение года является героем всех глянцевых публикаций про стартапы. «Наносерв» — технология по очистке систем отопления от солей и накипи c помощью биореагента на основе живых бактерий и молочной сыворотки. Команда проекта уже очистила порядка 500 объектов по всей России, в 2014 году создала собственную торговую марку, а также построила дилерскую сеть. На самом деле, разработка была придумана еще в 80х годах, но никому в то время не показалась интересной. Вот нашлась Лена Левина, которая смогла убедить рынок в том, что это действительно очень круто.

Promobot — проект команды из Перми. Ребята представили интеллектуального робота для работы с клиентами торговых точек. Promobot вполне конкурентоспособен в своей нише, разработчики декларируют, что он автономен и может работать в условиях 24/7 и вполне доступен по цене. Его потенциальными покупателями являются ритейлеры, владельцы бизнес-центров, кинотеатры, торговые и развлекательные комплексы.

— Когда я смотрела видео с Promobot, думала, когда же увижу его в Сбербанке.

— Да. Я знаю, что со Сбербанком они ведут активные переговоры. Так что возможно совсем скоро роботы будут встречать нас в банках вместо обычных консультантов.

— Могут ли роботы составить конкуренцию живым людям?

— Мы на это очень надеемся. Людям абсолютно точно, и информационным стойкам тоже, потому что это более интересно и более интерактивно. Робот может даже стишок рассказать или песню спеть, да все что угодно сделать, лишь бы привлечь клиента.

— Бабушки, которые ходят в Сбербанк, готовы общаться с роботом?

— Конечно. Например, в одном из якутских МФЦ такой робот уже стоит. Лет через 10-15, думаю, такие роботы станут абсолютно привычными. Да и вообще, наш мир сильно изменится, потому что большинство функций будет автоматизировано, и рутинные операции будут делать какие-нибудь интеллектуальные системы. А людям останется заниматься креативной, концептуальной работой, до которой роботы еще доросли.

— Получается, мы будем получать зарплату и заниматься творчеством?

— По поводу зарплаты не знаю (смеется). Если будет за что. Я надеюсь, мы будем наслаждаться этой новой жизнью и заниматься тем, что вызывает только позитивные эмоции.